Книга Корвус Коракс  - Лев Гурский

Все то время, пока мы спускались вниз по лестнице и пробирались мимо сладко дремлющей консьержки, я мысленно проводил инвентаризацию своего домашнего имущества. И уже на улице, возле подъезда, объявил новому знакомому:

– Рад буду пригласить вас в гости. Ванна, полотенце, кофе и диван у меня есть. Пледа нет, зато имеется спальник, он довольно теплый. А пирожки с капустой и колечки с творогом мы запросто купим у нас в подземном переходе, они работают допоздна… И все подробности, я вам, само собой, по пути расскажу…

– Значит, твои родители совсем не будут против, если у вас переночует незнакомый человек? – с некоторым сомнением осведомился старик.

– Я живу один, – ответил я. – Родители умерли, еще когда я был студентом, а моя подруга сегодня на меня сердится и завтра будет сердиться, поэтому, скорее всего, не придет. Но на всякий случай предупреждаю: ее зовут Эвелина.

– А тебя самого, на всякий случай, как зовут? И кстати, чем ты в жизни вообще занимаешься? – Старик бросил на меня быстрый внимательный взгляд. – Только не ври: я этого не люблю.

Краткое «не люблю» в устах старика прозвучало весомей, чем все полученные мной затрещины. Но я и не собирался больше никого обманывать: свои кладовые вранья я на сегодня уже опустошил.

– Работаю в ФИАП, – сообщил я своему новому знакомому. – Занимаюсь авторским правом, вернее его нарушениями. Зовут меня Иннокентий Ломов. Если будете называть меня просто Кешей, я не обижусь… А к вам, если не секрет, мне как обращаться?

Несколько секунд старик шел молча, а затем задумчиво произнес:

– Видишь ли, Иннокентий, я уже в таком возрасте, что имена теряют смысл. Позовешь меня «эй вы!» – и я откликнусь. Такое устроит?

– Не очень, – признался я. – Как-то слишком фамильярно. Я бы предпочел по имени и отчеству.

– Ты довольно вежлив, – одобрил старик. – Большая редкость по нынешним временам. Вымирающий вид, можно сказать. Вежливых у нас в России не любят и вечно бьют. Хотя и тебя сегодня, как я посмотрю… Ну хорошо, пускай. Откровенность за откровенность, нарушим правила ради такого особого случая. Хорошие манеры нуждаются в награде. Ладно. Ладно. Зови меня Вилли Максович.

– Ух ты, какое совпадение! – Я даже остановился посреди тротуара. – Вас зовут как великого разведчика Фишера!

– Я и есть Фишер… – вздохнул старик. – И я даже был, как ты говоришь, разведчиком. Правда, отнюдь не великим и очень-очень давно… Целую вечность тому назад…

При всей моей вежливости я не сумел промолчать.

– Этого, извините, просто не может быть, – очень аккуратно, чтобы не обидеть пожилого человека, заметил я. – Вэ Эм Фишер пал смертью храбрых при выполнении особого задания Ставки…

– Ну да, – скрипуче хихикнул старик. – И был посмертно награжден золотой звездой Героя Советского Союза. Ты еще расскажи мне, деточка, что я Гитлера убил…

Глава девятая. Урок истории

– Никогда не слышал про Карлоса Штауффенберга, – признался я.

Старик Фишер не торопясь доел последнее колечко с творогом, утер салфеткой белые творожные «усы» и сварливо произнес:

– Ну и чем ты гордишься? Собственным невежеством? Имей в виду, Иннокентий: если человек плохо знает прошлое, ему и в будущем ни хрена не светит. У тебя по истории, наверное, тройка была?

– У меня как раз пятерка была, – обиделся я, – и об истории разведки я, между прочим, читал больше всех в классе. А комиксы про советских разведчиков и контрразведчиков я вообще с детсада собирал, с пяти лет! До сих пор храню. В моей коллекции есть не только «Фишер», но и все выпуски «СМЕРШа», а еще два выпуска «Зигерта» и самый полный «Велюров». Жаль, что их почему-то давно не переиздают… У меня и «Штирлиц» есть, первое издание, его сейчас в Москве даже у букинистов не осталось…

– Штирлиц, говоришь? – переспросил старик.

– Ага, – подтвердил я. – Штандартенфюрер СС, он же полковник нашего Разведуправления Матвей Мартынович Исаев. Вы с ним, случайно, не были знакомы? Он еще служил в СД, у Вальтера Ше…

– Чушь собачья! – непререкаемым тоном объявил Вилли Максович. – Не было никакого Штирлица и тем более Исаева. Это все сказочки для идиотов. Был самый натуральный прусский барон Гуго фон Штиглиц, и не в СД, а в Абвере, и работал он не за идею, а за деньги, и не на нас, а на англичан… Вернее сказать, барон был уверен, что работает за деньги и на англичан, хе-хе-хе… – Старик неприятно хохотнул. – А когда в сорок третьем ублюдок рванул через границу в Швейцарию, он обнаружил в своей именной банковской ячейке вместо пачек фунтов стерлингов орден Ленина, именные часы от товарища Берии и «парабеллум» с одним патроном…

Фишер протянул руку к тарелке, где лежали два оставшихся пирожка с капустой, и безошибочно выбрал тот, который побольше.

– Что, деточка, не похоже на твои комиксы? – с каким-то мрачным весельем в голосе спросил он. – Заруби на носу главную заповедь дедушки Вилли: если правда слишком нравится, значит, она ложь процентов на девяносто. Ты думал, разведка – фруктовый кефир с мушкетерами и гвардейцами кардинала? Романтика плаща и кинжала? Черта лысого! Разведка, Иннокентий, – это бескрайнее море говна. Выигрывает тот, кто первым ныряет туда с головой. Противно? Если тебе еще нравится наше ремесло – привыкай. Ты, к примеру, что-нибудь знаешь про операцию «Мертвый сезон»? Про то, как наш Савва Лодейников добывал у Манфреда Хасса информацию об Эр-Ха-12? Хлопаешь глазами – значит, не знаешь. А это классика. Поздняя осень, ночь, гроза, самая вершина Юнгфрау. Времени у разведчика час, прикрытия никакого, гестапо на хвосте… но через пятьдесят минут группенфюрер Хасс раскалывается. Желаешь подробностей? Прости, деточка, не могу: на полный желудок меня самого вывернет, а тебя и подавно. Кости, кровь, кишки… А что поделать, когда из всех инструментов у Саввы – один топор?..

Запихнув в рот весь пирожок целиком, старик стал мерно жевать. Его челюсти издавали при этом легкое металлическое клацанье – как если бы мой гость был сказочным Щелкунчиком. Вместо половины зубов во рту Фишера тускло поблескивали серо-стальные коронки.

– Или вот тебе еще одна поучительная история, – сказал старик, когда металл его коронок перемолол еду. – Дело было в Киеве в конце сорок первого. Всего за одну ночь – ты оцени! – в центре города, на Крещатике, рухнули здания, куда после оккупации въехали комендатура и гестапо. Дома эти трижды проверялись их саперами на предмет мин – и ничего. Потому что там была не взрывчатка, а кое-что совсем другое. Что? Ну-ка, любитель баек про Штирлица, разрешаю угадать с трех раз.

– Сдаюсь, – не стал гадать я. – И что там было, если не мина?

– Быстро сдаешься. – Фишер нахмурился. – Ты и в сражении вот так же лапки кверху? Позор, Иннокентий, позор!.. Ладно. Про боевых инсектов ты слышал? Хотя кого я спрашиваю! В средней школе об этом молчат, в комиксах тоже не рисуют. Ну хорошо, объясняю на пальцах: еще до войны, в тридцать восьмом году, в секретном институте ВАСХНИЛ вывели путем скрещивания самую мерзкую разновидность шашеля, по-латыни «анобиум пунктатум». Сам он почти безобиден, но его личинки – сущие дьяволы. Могут за неделю толстую балку превратить в труху. У диверсантов этот фокус называется «подсадить жучка». В многоэтажных домах стены каменные, но все балки перекрытия, не забудь, деревянные.